Как повлиял коронавирус на роботизацию бизнеса

А в 2017 году McKinsey представили отчет, согласно которому 73% процессов заведений общественного питания могли быть роботизированы с использованием существующих технологий. Предположения, что потребителям комфортнее общаться с кассирами-людьми, а не с роботами, не подтвердились — внедрение McDonald’s, Wendy’s и рядом других компаний автономных платежных терминалов, которыми только в США в 2017 году пользовались порядка 50 млн потребителей, опровергло подобные спекуляции.
В 2017 году агентство Research and Markets сообщило о появлении на рынке систем, способных выполнять тот же объем работы, что и сотрудник заведения общепита, получающий порядка $15 в час — стоимость устройств достигала $25-35 тысяч, срок окупаемости — порядка 6 месяцев. Агентство опубликовало прогноз, предусматривающий наращение объемов соответствующего рынка до $73 млрд к 2020 году.

Вирус, роботы и экономические несоответствия

По сведениям ProfiDom.com.ua, издание TheGuardian сообщило, что вспышка коронавируса изменила планы половины руководителей компаний в 45 странах, вынудив их обратиться к частичной автоматизации. Порядка 41% компаний-респондентов EY рассматривают возможность перехода на полную или частичную автоматизацию бизнеса в реалиях «посткоронавирусного» мира, а 36% предприятий уже инвестируют в роботизацию.
Автоматизация, реинжиниринг бизнес-процессов и сокращение рабочих мест — темы известные и заезженные. Интерес вызывает несоответствие производительности труда числу вводимых в эксплуатацию промышленных роботов. В 2018 году аналитик Macrobond Роджер Йозефссон выявил занятный тренд: в последние 10-15 лет производительность труда, основной драйвер роста доходов и среднего уровня оплаты труда, практически не росла, несмотря на колоссальные инвестиции в высокотехнологичных отраслях. Информационные технологии, ИИ, машинное обучение и роботы повлияли на развитие секторов розничной и оптовой торговли, а также рекреационный комплекс, однако не внесли существенного вклада в экономический рост США.

Объясняется тренд довольно просто — производители обращаются к автоматизации в погоне за минимизацией издержек, фермеры — в условиях нехватки предложений на рынке труда сезонных рабочих. Иными словами, роботизация служит не повышению производительности, а планомерному развитию «класса» механических слуг и переходу общества к «робовладельческому» строю, понижающему роль эксплуатации человека человеком и исключающего посредников и паразитов из большинства бизнес-процессов. В качестве примера зарождающегося «роботовладельческого» государства, можно привести Японию, в которой внедрение роботов компенсирует влияние демографического провала, поддерживает стареющее население и разгружает граждан от большинства рутинных, опасных и наиболее тяжелых занятий.

Основные прогнозы, связанные с автоматизацией и предполагаемой потерей рабочих мест, таковы:

• McKinsey Global Institute: к 2030 году автоматизация приведет к сокращению порядка 375 млн рабочих мест.
• Оксфорд: в ближайшие 50 лет люди утратят до 47% существующих сегодня рабочих мест.
• CreditLoan: в ближайшие годы машины и автоматизированные системы будут ежегодно выполнять работу, эквивалентную 48 млрд человеко-часов.
• CreditLoan: из тысячи опрошенных в 2018 году человек, 54% заявили о том, что выполняемые ими процессы могла бы перехватить автоматика. Между тем, реальное число тех, кому наверняка удастся сохранить работу в условиях автоматизации соответствующих предприятий, оценивается на уровне 3.1%.
• NRI: В ближайшие 20 лет автоматизации могут подвергнуться до 49% всех работ в Японии.
• Майкл Осборн, оксфордский профессор: в ближайшие 20 лет автоматизации могут подвергнуться до 47% американских и до 35% английских работ.
• Крупнейшее известное единовременное сокращение персонала, обусловленное роботизацией, датируется 2016 годом, когда Foxconn сократил порядка 60 тыс. человек, заменив их роботами.

Что дальше? Капитализм? Не смешно!

Капитализму свойственны свободное предпринимательство, конкуренция, стремление производителей и продавцов товаров к извлечению прибыли. — Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б.. Современный экономический словарь.

Классический капитализм по К. Марксу уже умер, уступив место олигархическому феодализму и худшей форме глобальной плановой экономики, предусматривающей прямое распределение ресурсов между олигополиями, олигополистами и бюджетными паразитами. Значительные объемы ресурсов распределяются в обход каких-либо конкурсов.

Новые реалии формируют следующий набор условий:

• Стоимость человеческого труда в производственном секторе неуклонно растет, стоимость внедрения и эксплуатации роботов, напротив, сокращается. По информации McKinsey&Company, начиная с 1990 года стоимость эксплуатации труда людей в США выросла почти в 2.2 раза, тогда как стоимость закупки роботов упала примерно на 60%. Эксплуатировать роботов и капитализацию выгоднее, чем эксплуатировать людей. Сотрудники, ранее служившие в роли источника присваиваемых благ, становятся обузой, от которой бизнесы стремятся избавиться. Вынужденный карантин усугубляет ситуацию, подталкивая даже самых медлительных и инертных руководителей к автоматизации основных процессов. Тренд обретает актуальность не только в развитых странах с высоким уровнем оплаты труда, но и в большинстве развивающихся регионов.
• Спроектированные с нуля «умные» процессы минимизируют долю человеческого участия и экономят ресурсы бизнеса. «Темные» склады и полностью автономные фабрики выходят из области умозрительных концептов и становятся элементами реальности наравне с автономными магазинами, робомобилями и курьерскими дронами. Следующий шаг — развитие частично или полностью автономных логистических систем.
• Развитие технологий и распад проекта глобализации толкает развитые страны к решорингу и реиндустриализации: европейские и американские производители задумываются об изъятии производства из развивающихся стран и возвращении на родину. Иные бизнесы рассматривают строительство небольших «умных» фабрик в непосредственной близости от потребителя. Оба варианта исключают поддержку местной рабочей силы. В 2018 году оценочная стоимость «труда» роботов, формируемая стоимостью установки, комплекса пуско-наладочных работ, обслуживания и затрат на эксплуатацию машин в две смены, достигла $2-3 в час, опустившись ниже стоимости оплаты труда рабочих в Китае и многих других регионов с низким уровнем заработных плат. Роботизация стала одной из ключевых стратегий, направленных на сокращение издержек бизнеса.

Ключевые тренды роботизации бизнеса таковы:

• В пределах 15-25 лет «роботизации» и «цифровизации» могут подвергнуться 40-50% существующих работ — замещать сотрудников будут не только «физические» роботы, но и цифровые боты, программировать которые становится все проще.
• Пожизненный и среднесрочный найм умирает, сменяясь рынком краткосрочных контрактов. Большинство задач могут быть выполнены в рамках единовременного заказа, часто — на условиях работника.
• Автоматизация меняет привычные правила игры — в частности, роботизация позволяет женщинам трудоустраиваться в исконно-мужских отраслях, например, на производстве.
• Олигополии и большинство государств более не разделяют интересов простых людей — доля индивидуальной ответственности каждого человека за свою судьбу достигает исторического максимума.
• Прогресс усугубляет расслоение: специалисты готовятся к гонке саморазвития и конкуренции, «простые смертные» тщатся запрыгнуть на уходящий поезд по итогам удачных инвестиций, успешных решений и ситуативных выгод, а промежуточное звено… перестает быть. Аналогичным образом роботизация выжигает средний класс и низкооплачиваемые рабочие места: весь «профит» собирают корпорации-олигополисты.

Что имеем?

Современность демонстрирует контраст между реальной и «фейковой» экономиками, проявляющийся, например, в колоссальной разнице между стоимостью физических активов, запасов и средств производства абстрактного завода и его капитализацией. Инструменты прогресса, включающие роботизацию, цифровизацию и криптовалюты, обеспечили человечество подушкой, допускающей сравнительно безболезненный крах «пузыря», возможность которого еще десять лет назад вызывала у экономистов хтонический ужас.

Развитие ИИ ставит вопрос о возможности автоматизации части критических процессов и формировании оптимизированного и свободного от паразитарного налета «цифрового государства». Суть ИИ и алгоритмов, замещающих классических чиновников, отвечает набору требований, предъявляемых к мифическим судьям и царям прошлого:

• Автоматика лишена собственных целей, стоит выше закона, действует бескорыстно и нестяжательно. Открытый код исключает конфликт интересов и ошибки, связанные с человеческим фактором.
• Внедрение ИИ позволило бы оптимизировать законодательство и очистить его от неработающих норм и неэффективных правовых актов.
• Автоматизация сулит избавление от политиков-популистов, социальных паразитов, устаревшей партийной системы, «профессиональных» политиков, всевозможных лобби и недоверия. Индивидуалисты увидят в ИИ рациональную и заслуживающую доверия систему, а патерналисты — бесконечно-мудрого «Бога из машины», способного решить любые проблемы.

Подводя итоги, хотелось бы напомнить, что значительная доля опасений, связанных с роботизацией, безосновательна. Луддиты громили станки еще в начале XIX века, а разговоры о готовящейся тотальной роботизации всего на свете не стихали с 1960-х годов.

Говорить о тотальной роботизации не приходится — тем не менее, роботы уже пришли в наш мир и не собираются уходить — массовый переход к децентрализованному «робовладельческому» строю видится неизбежным и остается вопросом времени.

По материалам mirror.co.uk и bloomberg.com